Закон «Об образовании» РФ предоставляет родителям право знакомиться со всеми программами, учебниками и методическими пособиями, по которым учат их ребенка. Никто не смеет от них это скрывать. И если предмет не входит в число обязательных (как, например, все программы полового просвещения), то он может преподаваться ребенку только с предварительного письменного согласия его родителей.

Когда родители оформляют ребенка в школу, школа обязана ознакомить их с уставом и со своими образовательными программами, как дополнительными, так и основными. И если родитель соглашается с программами и отдает ребенка в данную школу, то ребенка обучают в рамках этих программ. Если родитель возражает против какого-то обязательного предмета, то ребенок не будет по нему аттестован и лишится возможности получить полноценное образование. Но с другой стороны, по одному и тому же предмету, скажем по истории, может быть несколько программ, несколько учебников. И если программа какого-то конкретного автора содержит информацию, которая с точки зрения одного или нескольких родителей является недостоверной или наносит вред нравственному и духовному здоровью ребенка, то родители могут обратиться к администрации школы с просьбой заменить программу или учебник, либо предоставить конкретному ученику право заниматься по другой программе или учебнику. Этот вопрос решается по согласованию между школой и родителями, закон конкретно не определяет, как это должно быть. Как юрист я считаю, что включение элементов «сексуального просвещения» в обязательную школьную программу нарушает преимущественное право родителей на воспитание ребенка, гарантированное им Конституцией. Да, в Законе об образовании написано, что школа занимается образованием и воспитанием. Но преимущественное право принадлежит все-таки родителям. Поэтому все, что касается воспитания детей, должно производиться по согласованию с родителями. И если вдруг в любой базовый предмет включаются элементы полового воспитания (под которым обычно понимается сексуальное просвещение), в этом случае нарушается конституционное право родителей на выбор системы полового воспитания. Каждый родитель вправе сам решать, должен его ребенок сексуально образовываться школой или нет. Школа не может брать на себя эти прерогативы.

Каждый человек, чье конституционное право нарушено, имеет основания для его защиты, в том числе и в Конституционном суде. Хотя в настоящее время речь о споре в Конституционном суде, пожалуй, пока не идет. Если бы стандарты образования включали в себя половое воспитание, то в этом случае надо было бы ставить вопрос о признании незаконными законодательные акты, которыми утверждены стандарты образования. Суд в этом случае должен выяснить, соответствуют ли они Конституции, нарушают ли они права граждан. Реальнее ставить вопрос об исключении из учебного процесса образовательных программ, содержащих подобную информацию или вопрос об исключении Федерального перечня учебников, включающих в себя вредную для ребенка информацию.

Пока ребенок находится в пределах образовательного учреждения, за его жизнь и здоровье отвечает в целом школа и те работники школы, которые с ним занимаются в данный конкретный момент. На уроке это учитель, на перемене — дежурный педагог. Общую ответственность за всех учащихся несет директор школы. Если, скажем, ребенок получает травму, то, как правило, определенная доля вины лежит на персонале школы и на непосредственном виновнике. Если причинен вред здоровью ребенка или моральный ущерб, родители могут предъявить иск к администрации школы о возмещении физического и морального вреда. Но в этом случае будет также рассматриваться вопрос об отсутствии в действиях ребенка прямой вины в связи с причиненной травмой. Ну, скажем, ребенок залез на потолок и оттуда плашмя упал, а учитель его пытался удержать. Если совершаются действия уголовно наказуемые (например, если сотрудников школы можно обвинить в халатности), то они подлежат уголовной ответственности и их вопросом уже занимаются следственные органы.Унижение человеческого достоинства, куда входят словесные оскорбления, например присваивание кличек, оскорбления по национальному, социальному признакам, угрозы применения наказаний, подавляющих волю ребенка.
Вопрос. Может ли ребенок, например, расценить как психологическое насилие анкетирование, которое пыталась затеять в их классе психолог? В анкетах содержались вопросы: «Ссорятся ли твои родители? Как часто они ссорятся?» «Это личное дело нашей семьи. Почему я должен рассказывать чужому человеку такие вещи?» — возмутился третьеклассник и отказался отвечать.
И правильно сделал! В Российской Конституции сказано, что каждый имеет право на частную жизнь. Жизнь семьи — это частная жизнь, и подобная анкета являет собой пример не просто психического воздействия на ребенка, а нарушение конституционного права каждого человека на частную жизнь. То есть с точки зрения юриста нарушение еще более серьезное, чем нарушение обычных прав. Увы, далеко не все наши педагоги достаточно хорошо воспитаны и понимают, что такое право на частную, личную жизнь.Практика показывает, что специальные лингвистические познания нередко необходимы для установления самого факта преступного деяния по многим видам преступлений, предусмотренных Уголовным кодексом Российской Федерации, например: преступлений против чести и достоинства, ст. 129 УК РФ (клевета), ст. 130 УК РФ (оскорбление); преступления против конституционных прав и свобод человека и гражданина...

Для установления многообразных фактов, имеющих значение доказательств, при расследовании и судебном рассмотрении дел необходимо применение специальных познаний в области филологической текстологии, прикладной лингвистики, прикладного речеведения и т.д.
Как известно, основная процессуальная форма использования специальных познаний (в том числе и в области лингвистики или филологии) — это назначение судебной экспертизы. Значение заключения, сделанного квалифицированным и высокопрофессиональным, компетентным экспертом-лингвистом по указанным выше составам преступлений, трудно переоценить, ведь фактические данные, полученные путем экспертного исследования, не могут быть отражены ни в каком процессуальном документе, кроме заключения эксперта.
В юридической науке сформировалась общая теория судебной экспертизы, основывающаяся на единстве интегрированной природы всех родов и видов судебных экспертиз. Общая теория судебной экспертизы имеет много проблем, смежных с уголовно-процессуальными, гражданско-процессуальными и арбитражно-процессуальными.
В общей теории судебной экспертизы традиционно среди судебных экспертиз до сих пор принято выделять класс криминалистических, отграничивая их от других. В классе криминалистических исторически сформировалось два самостоятельных рода судебных экспертиз, где используются филологические знания. Это судебная фоноскопическая и автороведческая экспертизы.
Звучащий текст (устная речь), зафиксированный на магнитном носителе (фонограмме), является объектом судебной фоноскопической экспертизы. При этом в ее рамках решается комплекс самых разных задач, связанный с исследованием, зафиксированного на фонограмме устного текста.
Письменный текст (рукописный или печатный) является объектом автороведческой экспертизы. При этом могут решаться сходные задачи, например, по идентификации и диагностике (установление облика) автора текста, его социо-психологических характеристик по проявлениям в тексте тех или иных лингвостилистических особенностей, установление факта соавторства, выполнения текста под диктовку и т.д. В рамках автороведческой экспертизы складывается новое самостоятельное направление — криминалистическая текстология, включающая в себя методы и средства лингвистического, почерковедческого, фактографического и других исследований. Криминалистическая текстология на основе проведения специальных теоретических и экспериментальных исследований разрабатывает методики и рекомендации по текстологическому исследованию документов и решению всего комплекса диагностических и идентификационных задач в рамках судебного автороведения.
Судебная практика показывает, что для установления факта оскорбления, то есть унижения чести и достоинства другого лица, выраженного устно, недостаточно провести только лингвистический анализ вербального состава высказывания. Не менее важно то, с помощью каких интонационных и паралингвистических средств выражается то или иное значение.
При производстве экспертизы текста, представленного в звуковой форме, недостаточно восприятия его только посредством слуха, необходим объективный инструментальный (акустико-перцептивный) анализ всех компонентов интонации с использованием специальных программ по визуализации и обработке звуковых сигналов, позволяющих документировать результаты проведенного анализа.
действующее российское законодательство определяет оскорбление как унижение чести и достоинства другого лица, выраженное в неприличной форме. В отличие от клеветнических сведений, которые должны быть заведомо ложными, правдивость или ложность сведений, распространяемых при оскорблении, значения не имеет.
В научной практике принято выделять определенные разряды слов литературного и разговорного языка, использование которых в отношении определенного лица (прежде всего физического), как правило, является оскорбительным. Это:
Слова и выражения, обозначающие антиобщественную, социально осуждаемую деятельность: мошенник, жулик, проститутка. 
Слова с ярко выраженной негативной оценкой, фактически составляющей их основной смысл, также обозначающие социально осуждаемую деятельность или позицию характеризуемого: расист, двурушник, предатель. 
Названия некоторых профессий, употребляемые в переносном значении: палач, мясник. 
Зоосемантические метафоры, отсылающие к названиям животных и подчеркивающие какие-либо отрицательные свойства человека: нечистоплотность или неблагодарность (свинья), глупость (осел), неповоротливость, неуклюжесть (корова) и т.п. 
Глаголы с осуждающим значением или прямой негативной оценкой: воровать, хапнуть. 
Слова, содержащие экспрессивную негативную оценку поведения человека, свойств его личности и т.п., без отношения к указанию на конкретную деятельность или позицию: негодяй, мерзавец, хам. 
Эвфемизмы для слов первого разряда, сохраняющие тем не менее их негативно-оценочный характер: женщина легкого поведения, интердевочка. 
Специальные негативно-оценочные каламбурные образования: коммуняки, дерьмократы. 
Кроме того, оскорбительным, как правило, является использование в качестве характеристик лица нецензурных слов.
Для анализа текста по делам о защите чести, достоинства и деловой репутации необходимо ответить как минимум на три вопроса: 1) Содержит ли текст информацию о лице? 2) Содержит ли текст негативную информацию о лице? 3) В какой форме — утверждение, предположение — дана эта информация? Для установления соответствия/несоответствия фактов действительности нужно знать реальное положение дел. Это положение дел может, например, знать адвокат или доверенное лицо.
Человек может формировать свое мнение сознательно, рационально оценивая факты действительности, или бессознательно, не отдавая себе отчета в том, почему он так считает. Изложение мнения, в отличие от высказывания о фактах, предполагает явное указание на носителя мнения. Например, высказывание Петров опоздал представляет собой констатацию факта, в то время как высказывания (1) Я думаю, что Петров опоздал или (2) Как полагает директор, Петров опоздал выражают мнение.
Если человек высказывает свое мнение, то это высказывание несет только информацию о том, какой образ действительности имеется у него в сознании, но не информацию о самой действительности. Следует, однако, учесть, что в высказывания-мнения вставляются (иногда замаскированные) утверждения о фактах.
следует различать (1) инвективную и (2) неинвективную лексику, то есть такую, (1) которая предполагает намерение оскорбить или унизить адресата или третье лицо, и такую, (2) которая является экспрессивной (содержит в себе негативную оценку и/или эмоционально-экспрессивный компонент), но названного выше намерения не предполагает. К первой группе относятся, во-первых, слова и выражения, употребление которых в общении нарушает нормы общественной морали. Это могут быть слова, взятые из жаргонов или диалектов, и вполне литературные. Однако употребление литературных слов типа подлец, мерзавец по отношению к конкретной коммуникативной ситуации противоречит нормам общественной морали не в меньшей степени.
Инвективная лексика и фразеология — это слова и выражения, заключающие в своей семантике, экспрессивной окраске и оценочном компоненте содержания намерение говорящего или пишущего унизить, оскорбить, обесчестить, опозорить адресата речи или третье лицо, обычно сопровождаемое намерением сделать это в как можно более резкой и циничной форме. К инвективной лексике относятся, в частности:
ругательная нелитературная лексика, чаще всего взятая из жаргонов и диалектов, 
обсценная лексика (мат), 
грубопросторечная лексика, входящая в состав литературного языка, 
литературные, но ненормативные слова и выражения. 
Что касается обсценной лексики, то можно назвать несколько функций того, что в обыденном языке мы называем не по-научному «матерщиной». Главная функция мата: оскорбить, унизить, опорочить адресата речи. Далее: сигнализировать о принадлежности говорящего к «своим»; продемонстрировать собеседнику свою реакцию на систему тоталитарных запретов; показать, каким свободным, раскованным, «крутым» является говорящий; сделать речь более эмоциональной; разрядить свое психологическое напряжение и некоторые другие функции.

Оценка объекта, хотя и основана на определенном знании о нем, описанием не является. Соответственно, она не может быть истинной или ложной. Отсюда следует, что оценочное высказывание нельзя опровергнуть как не соответствующее действительности. Его можно только оспорить, предлагая другую шкалу оценок, какой-то новый эталон. Показателями оценочных высказываний могут быть слова: "по-видимому", "впрочем", "очевидно", "таким образом", "как видно" и др. Пример оценочных высказываний: "Просто удивительно, как он решился на очередной большой обман при сведущих людях". Оценочные высказывания не могут рассматриваться с точки зрения их достоверности, соответствия действительности, так как являются выражением личного мнения и взглядов. Они недопустимы лишь в том случае, если используются бранные слова, конструкции с оскорбительным переносным значением или оскорбительной эмоциональной окраской. Неприличная форма этих слов однозначно расценивается как посягательство на чьи-либо честь и достоинство. Это уже может расцениваться как оскорбление, что судебная практика трактует согласно ч. 1 ст. 130 УК РФ: унижение чести и достоинства другого лица, выраженное в неприличной форме.
«Как слово наше отзовется» — как исходный принцип всякой речи, любого пишущего, говорящего......

Добавлю к теме ссылки:

Проект Федерального Конституционного Закона «О Ювенальных судах Российской Федерации»

http://journal.juvenilejustice.ru/2005/12/08/18

Проект Федерального закона “Об основах системы ювенальной юстиции” 14.02.05

http://journal.juvenilejustice.ru/2005/11/26/17